Полководец Сталин - Соловьев Б.Г., Суходеев В.В.

Без преувеличения можно утверждать, что Сталин в годы Великой Отечественной войны являлся главным руководящим деятелем страны, в его руках были сосредоточены все основные рычаги партийного и государственного управления. Все важнейшие вопросы войны, внутренней и внешней политики решались под его руководством. Результаты его деятельности имели судьбоносное значение для социалистического государства, народа, армии.

Уже в первые тяжелейшие дни войны Сталин без колебания принял на себя неизмеримую ответственность за судьбы армии, страны, за судьбы миллионов советских людей. В обращении к советскому народу он выдвинул и с железной последовательностью стал проводить программу спасения страны и завоевания победы. В критических условиях Сталину удалось сдержать панику и отчаяние в начальный период войны и в кратчайший срок перевести на военные рельсы вею жизнь огромной страны и ее Вооруженных Сил.

Как на Верховном Главнокомандующем на Сталине лежал огромный груз непосредственного участия в планировании, подготовке, руководстве каждой крупной операции на театре войны, тяжелая, главная ответственность за их успех или провал, за судьбы миллионов людей, участвовавших в этих операциях. И персональная ответственность за выполнение главной задачи — сумеет ли он, полководец и вождь, провести страну через все тягчайшие испытания войны и проложить путь к конечной победе.

Это требовало от него работы на предельном напряжении всех умственных, моральных и физических сил. Работа проходила (особенно в первый период войны) в крайне напряженной, нервной, стремительно менявшейся обстановке, изобиловавшей острейшими кризисными ситуациями. Это была самоотверженная работа, работа на износ.

Даже такой яростный недоброжелатель Сталина, как Волкогонов, отмечает: «Верховный по несколько дней не покидал кабинет, забываясь тревожным сном в комнате отдыха, предварительно поручая Поскребышеву: разбудишь через два часа... Когда однажды Поскребышев, пожалев смертельно уставшего человека, разбудил его на полчаса позже указанного срока, Сталин, взглянув на часы, негромко выругал помощника... Сталин, возвращаясь под утро к себе на дачу, полузакрыв глаза, перебирал в памяти множество операций, «пропущенных» через его мозг, нервы, волю. Время быстротечно, но почти с каждой минутой у него связаны какие-то воспоминания, ушедшая в прошлое тревога, теплое чувство от очередной удачи... Его сверлила мысль: в рамках пятидесяти оборонительных и наступательных операций (и только ли их?!) находится огромное полотно войны с ее сражениями, боями, поражениями и победами. И все это «прошло» через голову и сердце, сразу сильно состарив немолодого уже Верховного» (Триумф и трагедия, Кн. 2, с. 313, 303, 304).

Сталин был великим тружеником, не щадившим себя в работе во имя достижения великой цели — Победы. Надо же понять, какую неимоверную тяжесть вынес на своих плечах этот человек, сколь много отдал сил и сделал для Родины.

Известный русский политический деятель А. Ф. Керенский, бывший в 1917 году премьер-министром и Верховным Главнокомандующим, в одном из интервью сказал: «Сталин поднял Россию из пепла. Сделал великой державой. Разгромил Гитлера. Спас Россию и человечество».

Питер Устинов в книге «Моя Россия» имел основания заявить: «Вероятно, никакой другой человек, кроме Сталина, не смог бы сделать то же самое в войне, с такой степенью беспощадности, гибкости или целеустремленности, какой требовало успешное ведение войны в таких нечеловеческих масштабах» (Ustinov Р. My Russia. Boston-Torontо, 1983, р. 146).

Установленная Сталиным во время войны жесткая централизация политической и военной власти, строгая требовательность и ответственность во всех звеньях военного и гражданского аппарата, целеустремленная и напряженная работа страны для спасения от фашистского нашествия сыграли выдающуюся роль в достижении победы. В Великой Отечественной войне воплотился бесценный опыт общенационального сплочения народа на отпор немецко-фашистской агрессии. Бывший диссидент, философ, социолог и писатель А. Зиновьев имеет основания утверждать: «И Великую Отечественную войну мы могли выиграть только благодаря коммунистической системе. Я ведь войну с первого дня видел, всю ее прошел, я знаю, что и как было. Если бы не Сталин, не сталинское руководство, разгромили бы нас уже в 1941 году» ( «Советская Россия». 1997, 16 сентября).

А вот свидетельство человека совершенно иного социального слоя, современника Сталина, свидетеля тех страшных дней начала войны, великого ученого В. И. Вернадского. В дневнике в ноябре-декабре 1941 года он писал: «Мне вспомнились высказывания Ивана Петровича Павлова... Он определенно считал, что самые редкие и самые сложные структуры мозга — государственных деятелей, Божьей милостью, если так можно выразиться, прирожденных. Особенно ясно для меня становится это, когда в радио слышится Сталина речь... такая власть над людьми и такое впечатление на людей...» (Цит. по: А. Шабалов. Одиннадцатый удар товарища Сталина. Ростов-на-Дону, 1996, с. 10).

От имени Русской Православной Церкви и своего Патриарх Московский и Всея Руси Алексий именовал И. В. Сталина «великим строителем народного счастья», заверял, что «Церковь никогда не забудет его благожелательного отношения к нуждам церковным» и «с особым чувством неперестающей любви Церковь наша возглашает ему вечную память».

Заслуживает внимания и оценка, данная известным русским духовным писателем отцом Дмитрием Дудко: «...Если с Божеской точки посмотреть на Сталина, то это в самом деле особый человек, Богом данный, Богом хранимый... Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для всего мира... Сталин с внешней стороны атеист, но на самом деле он верующий человек... Не случайно в Русской Православной Церкви ему пропели, когда он умер, даже вечную память, так случайно не могло произойти в самое «безбожное» время. Не случайно он учился в духовной семинарии, хотя и потерял там веру, но чтоб по-настоящему ее приобрести. А мы этого не понимаем... Но самое главное все-таки, что Сталин по-отечески заботился о России» (Сталин в воспоминаниях современников и документах эпохи. М., 1995, с. 733-734).

Характерно упоминание Дудко о молитве Церкви по умершему Сталину: вечная память — пожелание, чтобы всегда, вечно помнили о нем живущие и грядущие поколения. Нелишне вспомнить, что Синод Русской Православной Церкви 22 февраля 1901 года отлучил от Церкви гения русской и мировой литературы графа Льва Николаевича Толстого. А царское правительство неоднократно конфисковало некоторые его произведения. В результате они долгое время печатались только за границей и ввозились в Россию контрабандным путем.

О человеке, а тем более об исторической личности, судят по делам его, по конечным результатам его деятельности. Честный ответ на этот вопрос в отношении Сталина может быть только однозначным. Мало в истории примеров столь великих свершений, которые были бы сопоставимы с победоносным окончанием Великой Отечественной войны, которые оказали бы столь глубокое влияние на исторические судьбы человечества.

Великая Отечественная война была не только самой тяжелой в истории нашего Отечества. Но и победа, завоеванная в ней советским народом, превосходит по всемирно-историческому значению результаты прежних войн, которые происходили в истории. «Если в мировой истории, — писал М. А. Шолохов, — не было войны столь кровопролитной и разрушительной, как война 1941 — 1945 годов, то никогда никакая армия в мире, кроме родной Красной Армии, не одерживала побед более блистательных, и ни одна армия, кроме нашей армии-победительницы, не вставала перед изумленным взором человечества в таком сиянии славы, могущества и величия» (М. А. Шолохов. Собр. соч. Т. 8. М., 1959, с. 165).

Из высказываний и оценок современников отчетливо и наиболее полно вырисовывается образ полководца этой войны И. В. Сталина — великого государственного и политического деятеля и мыслителя двадцатого века.

Многое раскрывают записи бесед о И. В. Сталине вдумчивого и непредубежденного писателя К. М. Симонова с прославленными полководцами Отечественной войны уже после антисталинской кампании, развернутой Н. С. Хрущевым, когда время отсеяло многое из наносного, что сопутствовало откровенной предвзятости и исторической ограниченности. Его книга «Глазами человека моего поколения. Размышления о И. В. Сталине» — поистине волнующий документ этой неповторимой и героической эпохи.

Естественно, что К. М. Симонов много страниц посвящает мнению о И. В. Сталине маршала Г. К. Жукова. «Для Жукова Сталин во время войны — это человек, принявший на свои плечи самую трудную должность в воюющем государстве». Говоря о деятельности Сталина как Верховного Главнокомандующего, Жуков отметил: «В стратегических вопросах Сталин разбирался с самого начала войны. Стратегия была близка к его привычной сфере политики, и чем в более прямое воздействие с политическими вопросами вступали вопросы стратегии, тем увереннее он чувствовал себя в них... его ум и талант позволили ему в ходе войны овладеть оперативным искусством настолько, что, вызывая к себе командующих фронтами и разговаривая с ними на темы, связанные с проведением операций, он проявил себя как человек, разбирающийся в этом не хуже, а порой и лучше своих подчиненных. При этом в ряде случаев он находил и подсказывал интересные оперативные решения».

К. Симонов подчеркивал, что «взгляд Жукова на Сталина, сложившийся в ходе войны, представляет особую ценность, потому что этот взгляд опирается на огромный четырехлетний опыт совместной работы» (К. Симонов. Глазами человека моего поколения. М., 1988, с. 358, 372).

А вот что говорил о деятельности Сталина как Верховного Главнокомандующего А. М. Василевский: «О Сталине как о военном руководителе в годы войны необходимо написать правду. Он не был военным человеком, но он обладал гениальным умом. Он умел глубоко проникать в сущность дела и подсказывать военные решения» (К. Симонов. Там же, с. 451).

Приведем еще высказывание маршала И. С. Конева: «Очень интересна была реакция Сталина на наше предложение присвоить ему звание генералиссимуса. Это было уже после войны. На заседании Политбюро, где обсуждался этот вопрос, присутствовали Жуков, Василевский, я и Рокоссовский (если не ошибаюсь). Сталин сначала отказывался, но мы настойчиво выдвигали это предложение. Я дважды говорил об этом. И должен сказать, что в тот момент искренне считал это необходимым и заслуженным. Мотивировали мы тем, что по статусу русской армии полководцу, одержавшему большие победы, победоносно окончившему кампанию, присваивается такое звание» (К. Симонов. Глазами человека моего поколения. М., 1988, с. 405).

Подобная позиция советских маршалов и генералов явно не устраивала Хрущева и волновала его долгие годы. Она разрушала пирамиду лжи, которую он воздвиг в докладе о «культе личности». Уже будучи снятым со всех постов, он писал в своих мемуарах: «Удивляюсь некоторым крупным военачальникам, которые в своих воспоминаниях хотят обелить Сталина и представить его отцом народа, доказать, что если бы не он, то мы не выиграли бы войну и подпали под пяту фашистов. Это глупые рассуждения, рабские понятия. Что же теперь, когда нет Сталина, мы подпадаем под немецкое, английское или американское влияние? Нет, никогда!» ( «Вопросы истории». 1992, № 6-7, с. 87). История и здесь посмеялась над пророчествами Хрущева. Процесс разрушения партии и государства, начатый под личиной «борьбы с культом», привел страну к страшной катастрофе.

Яростные обвинения в «глупых суждениях» и «рабских понятиях» Хрущев обрушил на прославленных полководцев Великой Отечественной войны. Но что он мог бы сказать о суждениях другого, стороннего человека, далеко не доброжелательно настроенного к Сталину — о суждении премьер-министра Великобритании У. Черчилля? Передавая свое впечатление на реакцию Сталина при рассмотрении им плана операции «Торч» по высадке союзников в Северной Африке в 1942 году, Черчилль отметил следующую особенность стратегического мышления Сталина:

В ходе войны Сталин многократно проявлял способность блестяще разрешать сложнейшие проблемы, когда сплетались в один узел военно-политические, стратегические, дипломатические и психологические факторы. Следует согласиться с Черчиллем, который сказал: «Большое счастье для России было то, что в годы тяжелых испытаний Россию возглавлял гений и непоколебимый полководец И. В. Сталин».

Участник переговоров о военном сотрудничестве союзников британский фельдмаршал Б. Монтгомери впоследствии писал: «...Сталин почти не делал ошибок... Он обладал поразительным стратегическим чутьем, и я не помню, чтобы он сделал хоть один ложный шаг в наших переговорах по стратегическим вопросам» (Цит. по: История второй мировой войны 1939 — 1045. В 12 т. Т. 10. М., 1979, с. 132).

В воспоминаниях, изданных в 1962 году, министр иностранных дел Великобритании А. Иден, пожалуй, наиболее часто из западных политиков встречавшийся со Сталиным, писал: «Сталин изначально произвел на меня впечатление своим дарованием и мое мнение не изменилось. Его личность говорила сама за себя и ее оценка не требовала преувеличений. Ему были присущи хорошие естественные манеры, видимо, грузинского происхождения. Я знаю, что он был безжалостен, но уважаю его ум и даже отношусь к нему с симпатией, истоки которой так и не смог до конца себе объяснить. Вероятно, это было следствием прагматизма Сталина. Быстро забывалось, что ты разговариваешь с партийным деятелем... Я всегда встречал в нем собеседника интересного, мрачноватого и строгого, чему часто обязывали обсуждавшиеся вопросы. Я не знал человека, который бы так владел собой на совещаниях. Сталин был прекрасно осведомлен по всем его касающимся вопросам, предусмотрителен и оперативен... За всем этим, без сомнения, стояла сила» (Тhе Еdеn Меmоirs. Fасing thе Dictators. Lоndоn, 1962. р. 153).

Джордж Кеннан, во время войны работавший в посольстве США в Москве, писал о Сталине: «Смелый, но осторожный, легко впадающий в гнев и подозрительный, но терпеливый и настойчивый в достижении своих целей. Способный действовать с большой решительностью или выжидательно и скрытно — в зависимости от обстоятельств, внешне скромный и простой, но ревниво относящийся к престижу и достоинству государства... Принципиальный и беспощадно реалистичный, решительный в своих требованиях в отношении лояльности, уважения и подчинения. Остро и несентиментально изучающий людей, Сталин мог быть, как настоящий грузинский герой, большим и хорошим другом или непримиримым, опасным врагом. Для него трудно было быть где-то посередине между тем и другим» ( «Диалог». 1996, № 10, с. 74).

Бывший во время войны послом США в Москве А. Гарриман писал о И. В. Сталине: «Я нашел, что он лучше информирован, чем Рузвельт, более реалистичен, чем Черчилль, и в определенном смысле наиболее эффективный из военных лидеров».

Корделл Хэлл, государственный секретарь США в годы войны, отмечал: «Сталин — удивительная личность. Он наделен необыкновенными способностями и разумом, а также умением схватывать суть практических вопросов. Он один из тех лидеров, наряду с Рузвельтом и Черчиллем, на плечи которых ложится такая ответственность, какой не будет знать ни один человек в ближайшие 500 лет».

Известный английский общественный деятель, ученый и писатель Чарльз Сноу опубликовал в 1967 году девять портретов-эссе о самых великих личностях XX века. Свою портретную галерею он завершил эссе о И. В. Сталине. Отдавая должное его историческому величию, Ч. Сноу поставил И. В. Сталина выше своего единоплеменника У. Черчилля.

Видный французский ученый, писатель и общественный деятель Роже Гароди имел все основания недавно заявить: «...когда Сталин говорил в 1931 году: «Если мы не будем производить 10 миллионов тонн стали в год, то меньше чем за 10 лет нас раздавят», он был прав. Десять лет, то есть 1941 год. Если бы он тогда не совершил то невероятное усилие, которое, действительно, с человеческой точки зрения, стоило очень дорого, мы бы сейчас жили в эпоху Освенцима... В определенных исторических условиях сначала нужно делать то, что необходимо, даже если это будет стоить больших человеческих усилий. Я считаю, что с человеческой точки зрения сталинизм стоил нам очень дорого, но надо также сказать и о том, что если Европа свободна сегодня, так это благодаря Сталинграду» ( «Завтра». 1998, № 8).

Более полувека тому назад Илья Эренбург писал: «Сталин не был одним из тех далеких полководцев, которых знавала история. Сталин приободрял каждого, понимал горе беженцев, скрип их телег, слезы матери, гнев народа. Сталин, когда нужно было, стыдил растерявшегося, жал руку смелым, он жил не только в Ставке, он жил в сердце каждого солдата. Мы видим его рабочим человеком, трудящимся с утра до ночи, не отказывающимся ни от какого тяжкого дела, первым мастером советской земли... Сталину шлют подарки. Француженка, у которой фашисты расстреляли дочку, послала Сталину единственное, что у нее осталось от ребенка, — шапочку. Такого подарка никто не получит, и нет весов, на которых можно взвесить такую любовь...» ( «Вопросы истории». 1998, № 6, с. 21).

США и Англия вплоть до ноября 1944 года были против участия Франции в работе Европейской консультативной комиссии. СССР выступал за участие Франции в решении международных проблем. В беседе с Шарлем де Голлем, во время его визита в Москву в декабре 1944 года, Сталин сказал: «Генерал должен знать, что у нас были разногласия с Англией и Америкой по поводу Французского национального комитета, по вопросу о том, считать ли его правительством или нет». Де Голль заметил, что, по его мнению, Сталин в этой игре выиграл. Соглашаясь с ним, Сталин подчеркнул: «Для того и играют, чтобы выиграть. Но Франция больше выиграет». Крымская конференция закрепила право Франции в оккупации Германии и контроле над ней.

Де Голль признавался, что обладая немалым опытом переговоров с Черчиллем, Рузвельтом и другими крупными политическими деятелями, он надеялся иметь больше психологических преимуществ перед наиболее своеобразным представителем великой тройки — И. В. Сталиным. Но оказалось, что в еще большей степени обладает искусством диалога Сталин. «В течение приблизительно 16 часов, что длились в общей сложности мои переговоры со Сталиным, — писал де Голль, — я понял суть его политики, грандиозной и скрытной. Коммунист, одетый в маршальский мундир... он пытался сбить меня с толку. Но так сильны были обуревавшие его чувства, что они нередко прорывались наружу, не без какого-то мрачного очарования». Де Голль отметил, что он безусловно верно почувствовал и оценил, насколько твердо Сталин защищал государственные интересы Советского Союза. Прощаясь Сталин сказал: «Вы хорошо держались. В добрый час! Люблю иметь дело с человеком, который знает, чего хочет, даже если его взгляды не совпадают с моими». Де Голль пригласил Сталина «повидать нас в Париже». Сталин ответил: «Как это сделать? Ведь я уже стар. Скоро я умру» (Н. Н. Молчанов. Генерал де Голль. М., 1972, с. 259, 262).

Бывший в прошлом коммунистом видный югославский деятель М. Джилас писал: «Среди коммунистов были люди с развитым чувством прекрасного, знающие литературу и философию, но мы все с энтузиазмом воспринимали не только идеи Сталина, но и то, с каким «совершенством» он их формулировал. Я сам много раз говорил о кристальной ясности его стиля, о глубине его логики и об актуальности его комментариев так, будто они были проявлением высшей мудрости».

И даже такой ненавистник Сталина как Чан Кайши признавал, что «Сталин был первым среди равных в союзнической коалиции.

Послевоенная внутренняя и внешняя политика сталинского государства обусловлены прежде всего стремлением Сталина укрепить державный статус России, обеспечить ее глобальные интересы... Благодаря Сталину и помощи СССР Китай выстоял в первые годы войны с Японией (1937 — 1941 гг.). И благодаря Сталину китайская компартия не только избежала разгрома, но и захватила власть в континентальном Китае. Однако и капитуляция Японии была бы невозможна без побед Красной Армии во главе с генералиссимусом Сталиным. Так или иначе, но история Китая с 1930-х годов во многом связана с политикой Сталина и СССР».

Можно без конца цитировать государственных и военных деятелей, ученых и писателей. Суть будет одна, если они честные и ответственные перед историей лица, — Сталин творил историю во имя блага народов, человечества.

Примечательно высказывание В. Солоухина об отношении народа к Сталину. В своем произведении «Чаша», опубликованном уже после его смерти, он писал, что народ «...любил его самозабвенно. Разве не рыдали в дни его похорон миллионы россиян, начиная с домохозяек, кончая маршалами Рокоссовским и Жуковым (а ведь Рокоссовский успел уже «посидеть», прежде чем его позвали командовать). Разве сотни стихов и песен о Сталине не говорят об искренней любви к этому неоднозначному человеку? Почему нет ни одного стихотворения о Хрущеве, о Брежневе? Одни анекдоты!» ( «Завтра». 1997, № 15).

Победоносное завершение Великой Отечественной войны во всем величии раскрыло исторический подвиг советского народа как в годы войны, так и в предвоенные годы, доказало правильность пути, по которому шло наше государство. Это стало очевидным даже для многих представителей белой эмиграции. Началось движение за ее возвращение на Родину. В ряду самых первых «возвращенцев» был А. Н. Вертинский. В одной из своих песен 1945 года он так оценивал значение И. В. Сталина в Великой Отечественной войне:

Чуть седой, как серебряный тополь.
Он стоит, принимая парад.
Сколько стоил ему Севастополь,
Сколько стоил ему Сталинград!

И в слепые морозные ночи,
Когда фронт заметала пурга,
Эти ясные, яркие очи
До конца разглядели врага.

Эти черные, тяжкие годы
Вся надежда была на него.
Из какой сверхмогучей породы
Создавала природа его?

Побеждая в военной науке,
Вражьей кровью окрасив снега,
Он в народа могучие руки
Обнаглевшего принял врага.

И, когда подходили вандалы
К нашей древней столице отцов,
Где нашел он таких генералов
И таких легендарных бойцов?

Он взрастил их. Над их воспитаньем
Много думал он ночи и дни.
О, к каким грозовым испытаньям
Подготовлены были они!

И в боях за Отчизну суровых
Шли бесстрашно на смерть за него,
За его справедливое слово,
За великую правду его.

Как высоко вознес он державу,
Вождь советских народов-друзей,
И какую всемирную славу
Создал он для Отчизны своей!

... Тот же взгляд. Те же речи простые.
Так же скупы и мудры слова...
Над военною картой России
Поседела его голова.

В. Солоухин, комментируя отрывок из этой песни, писал так: «Я позвал своего приятеля, дача которого в пяти минутах ходьбы, фронтовика и даже участника Сталинградской битвы. Хотелось поделиться такой находкой. Особенно «злободневно» теперь, в 90-е годы, при полном развале государства звучали слова:

Все ниже клонилась голова моего «сталинградца», под конец даже не слезинка ли сверкнула в уголке глаза. Он тихо с горечью сказал: «Все мы растеряли, все...» Возражать я не стал» ( «Завтра». 1997, №15).

Как бы ни неистовствовала «демократическая» пропаганда, Великая Отечественная война навсегда останется в истории нашей страны одной из самых ярких страниц, свидетельствующих о величии духа, героизме, стойкости советского народа. На скрижалях истории человечества навсегда запечатлен факт эпохального значения — советский народ и его Вооруженные Силы вынесли на своих плечах основную тяжесть второй мировой войны и внесли решающий вклад в разгром фашистской Германии и ее союзников, в освобождение народов Европы и Азии от фашистского ига. В этой титанической, победоносной борьбе нашего народа должны найти достойное отражение дела и свершения Верховного Главнокомандующего Великой войны.

Представляет определенный интерес оценка деятельности Сталина в ходе войны и гитлеровцами. Так, после разгрома немцев под Сталинградом, по свидетельству В. Шелленберга, шеф гестапо Мюллер заявил ему: «Подумайте только, что пришлось перенести его системе (системе Сталина. — авт.) в течение последних двух лет, а каким авторитетом он пользуется в глазах народа. Сталин представляется мне сейчас в совершенно ином свете. Он стоит невообразимо выше всех лидеров западных держав...» (Цит. по книге: Ю. Мухин. Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно. М., 1993, с. 201).

Сейчас изданы так называемые «Застольные разговоры Гитлера» — стенографические записи его высказываний в тесном кругу приближенных. Вот запись за 22 июля 1942 года (вечер): «После ужина шеф в беседе исходил из того положения, что Советы представляли бы для нас страшную опасность, если бы им удалось с помощью выдвинутого КПГ (Коммунистической партии Германии. — авт.) лозунга «Не бывать больше войне!» убить в немецком народе солдатский дух...

И чем больше мы узнаем о том, что происходит в России при Советах, тем больше радуемся тому, что вовремя нанесли решающий удар. Ведь за ближайшие десять лет в СССР возникло бы множество промышленных центров, которые постепенно становились бы все более неприступными, и даже представить себе невозможно, каким вооружением обладали бы Советы, а Европа в то же самое время окончательно бы деградировала...

И было бы глупо высмеивать стахановское движение. Вооружение Красной Армии — наилучшее доказательство того, что с помощью этого движения удалось добиться необычайно больших успехов в деле воспитания русских рабочих с их особым складом ума и души.

И к Сталину, безусловно, тоже нужно относиться с должным уважением. В своем роде он просто гениальный тип... А его планы развития экономики настолько масштабны, что превзойти их могут лишь четырехлетние (немецкие. — авт.) планы». (Застольные разговоры Гитлера. Смоленск. 1993, с. 450-451).

— Сила русского народа состоит не в его численности или организованности, а в его способности порождать личности масштаба Сталина. По своим политическим и военным качествам Сталин намного превосходит и Черчилля, и Рузвельта. Это единственный мировой политик, достойный уважения. Наша задача — раздробить русский народ так, чтобы люди масштаба Сталина больше не появлялись.

Приведем еще свидетельство бывшего министра иностранных дел фашистской Германии И. Риббентропа, приговоренного Нюрнбергским процессом к смертной казни за тягчайшие военные преступления. «В тяжелые дни после окончания боев за Сталинград у меня состоялся весьма примечательный разговор с Адольфом Гитлером. Он говорил — в присущей ему манере — о Сталине с большим восхищением. Он сказал: на этом примере снова видно, какое значение может иметь один человек для целой нации. Любой другой народ после сокрушительных ударов, полученных в 1941 — 1942 гг., вне всякого сомнения, оказался бы сломленным. Если с Россией этого не случилось, то своей победой русский народ обязан только железной твердости этого человека, несгибаемая воля и героизм которого призвали и привели народ к продолжению сопротивления. Сталин — это именно тот крупный противник, которого он имеет как в мировоззренческом, так и в военном отношении... Создание Красной Армии — грандиозное дело, а сам Сталин, без сомнения, — историческая личность совершенно огромного масштаба» (И. Риббентроп. Мемуары немецкого дипломата. Смоленск. 1998, с. 265).

В ряде случаев свидетельство врага немало значит для оценки деятельности лидера, враждебного им по самой своей сущности. В США недавно был рассекречен доклад «Возможные последствия смерти Сталина и прихода Маленкова к власти в СССР». Он был составлен высшими инстанциями ЦРУ. К его подготовке были привлечены разведывательные управления государственного департамента, сухопутных войск, военно-морских сил, военно-воздушных сил и Объединенного комитета начальников штабов. Доклад предназначался для самого узкого круга руководящих лиц страны. В нем отмечалось: «Смерть Сталина устранила человека, который стал полубогом. Для многих людей в СССР он был человеком из стали, который превратил Россию в промышленную и военную державу, который отразил германское нашествие и который привел народы СССР к величайшей военной победе в российской истории... Было бы неосторожно высказывать предположение, будто новый советский режим будет обладать сталинским искусством избегать большой войны... На протяжении некоторого времени ни один из преемников Сталина не будет в состоянии достичь сопоставимого статуса или сопоставимого значения в качестве символа международного коммунистического движения...» ( «Военно-исторический журнал». 1997, № 1, с. 32, 33).

Как далека эта оценка противника от клеветы и поношений Сталина со стороны иных наших «демократических» авторов.

К деятельности Сталина по управлению великой страной, успешному решению задач по созиданию ее экономической и военной мощи, монолитной целостности многонационального государства, руководству вооруженной борьбой в величайшей из войн необходимо относиться со всей ответственностью и серьезностью. Этот опыт, многие его существенные стороны, должен быть творчески востребован сегодня для решения задач по выводу страны из глубочайшего экономического и социально-политического кризиса.

Жизненно необходимо защитить и отстоять драгоценные черты этого опыта от травли «демократов». Развязанная ими тотальная психологическая война против сталинского периода истории нашей страны не случайна. Опыт того времени указывает путь к возрождению страны, освобождению народа от эксплуатации дикого капитализма.

Опыт деятельности Сталина — это опыт создания новой цивилизации, альтернативной Западу, опыт создания великой сверхдержавы. Это опыт великих свершений в условиях международной изоляции и постоянной военной угрозы, в условиях острого дефицита исторического времени, материальных ресурсов, недостатка кадров. Это опыт Победы в Великой Отечественной войне с гитлеровским фашизмом и его союзниками, японским милитаризмом. Дискредитация этого колоссального опыта, пренебрежение им преступно по отношению к настоящему и будущему нашего народа, нашей страны.

Прав публицист В. Нилов, когда пишет: «Переоценка советского режима и роли Сталина настоятельно диктуется жутким настоящим — потерей статуса второй сверхдержавы мира, развалом тысячелетней империи, развалом экономики, умирающей наукой, многомиллионной безработицей, вытравлением национального сознания из народа, разваленной и голодающей армией, на которую отпускают из бюджета мизерные средства...

Только сейчас, на фоне того, во что Россия превращена, становится ясным, что совершила страна во главе со Сталиным, только сейчас мы можем оценить в полной мере подвиг, совершенный им!» ( «Завтра». 1998, № 13).

Иосиф Виссарионович Сталин был великим мыслителем, политиком, государственным деятелем, полководцем. Он боролся за честь и независимость советской страны, советского народа. Он смотрел далеко вперед, направлял ход событий, предвидел последствия принимаемых решений. И никогда, ни при каких обстоятельствах не любил почивать на лаврах, не позволял это делать и другим.