Василий Туев,

доктор философских наук, профессор

Иркутской государственной экономической академии

 

СТРАТЕГЕМА СТАЛИНИЗМА

(к 121-й годовщине со дня рождения

И. В. Сталина)

Говорят, что Грузия присоединилась к Российской империи для того, чтобы Сталин родился в России и мог стать вождем ее народов. Конечно, это не более чем аллегория, но ведь и такие люди, как Сталин являют собой нечто в высшей степени лаллегорическое╗ и даже лмистическое╗, во всяком случае, невероятное с точки зрения рационального и приземленного здравого смысла. И вот такая лневероятность╗, все-таки ставшая действительностью: он, самый великий из русских, к которым и сам себя причислял, и подчеркивал обычно лмы, русскиеЕ╗, и говорил, что русские Ц руководящий народ России, Ц он по рождению был нерусским.

Однако воспитанник православной духовной семинарии Иосиф Джугашвили с детских лет проникся энергетическими токами русской культуры и стал подлинно русским человеком Ц куда более русским, чем многие русские лпо крови╗. На Руси так бывало. Екатерина Великая была немкой не только по рождению, а и по воспитанию тоже, тем не менее ее душа, погруженная в нашу национальную стихию, до краев наполнилась кристаллами лрусскости╗, Ц знать велико и благотворно влияние русской культуры на иностранца, коли ему охотно поддаются такие неординарные натуры! Впрочем, Сталин, как известно, сохранил кавказский акцент в своей речи. Но только ли в речи? И в глубинах его богатейшей интеллектуальной интуиции, и в эмоциональном восприятии людей, событий, фактов истории, и в проявлениях крутого характера в нем явственно проступали черты того человека, которого когда-то называли пламенным колхидцем Е

Сегодня имя Сталина стало знаменем едва ли не всех патриотических сил страны, независимо от их местоположения в спектре социальных предпочтений. Этот феномен сознания представляется удивительным и многозначительным. Что касается левого поля этого спектра, то здесь все более или менее понятно: коммунисты чтят Сталина как создателя великого социалистического государства рабочих и крестьян, возникшего вследствие Октябрьской революции 1917 года. Но имя и деяния Сталина высоко оцениваются и многими представителями национально ориентированной творческой интеллигенции, принадлежащей к правому полю идейно-политического спектра.

Это обстоятельство выглядит уже несколько странным на фоне того, что представители этого патриотического крыла, особенно православные патриоты-монархисты выступают яростными критиками революции и возглавлявших ее большевиков. Но ведь Сталин был активным участником Октябрьской революции и никогда не подвергал сомнению ее благотворное влияние на судьбу России. Почему же его принимают за лсвоего╗? Об этом феномене стоит поразмыслить.

Верно, что в революции действовали различные общественные силы и политические движения, преследовавшие подчас противоположные цели, которые можно выразить такими формулами, как лреволюция для России╗ и лРоссия для революции╗. Последняя формула исповедовались троцкистским крылом большевистской партии. Это, несомненно, способствовало остроте классовых столкновений и увеличило число жертв. Это стало также и причиной последующих политических битв вокруг стратегии и тактики большевистской партии. Но не менее верно и то, что Октябрьская революция стала поистине народной революцией: на ее знаменах были написаны великие идеалы свободы, равенства, справедливости, и именно через их призму воспринимал ее трудовой люд, который и стал основной ее движущей силой. Если бы революция не приобрела народный характер, победа в гражданской войне против сил, поддерживаемых западным империализмом, была бы попросту невозможна.

Что же касается результатов, то мы хорошо знаем, что большевики сделали русский народ действительно свободным и образованным народом. Именно этим во многом объясняется тот духовный взлет, который пережила страна в советские годы. Именно в этом заключается объяснение того факта, что большевики сделали Россию лсупердержавой╗, какой она не была никогда. Именно в этом надо искать корни поистине всемирно-исторического влияния нашей революции на судьбы других народов: ее опыт не прошел даром для человечества, он изменил не только Россию, но и всю человеческую цивилизацию Ц как Восток, так и Запад.

Однако, чтобы такой исторический результат стал реальностью, должны были совершиться грандиозная реформация и решительный поворот революционных преобразований в стране в 30-е годы. Эти преобразования идеологии и политики связаны с именем Сталина. Было бы наивно думать, что Сталин с юных лет мыслил теми же категориями, как и в пору своей идейно-политической зрелости. Хорошо известно, что вопреки религиозно-духовному воспитанию он стал марксистом. И не случайно: марксизм был тогда самой передовой лсоциальной технологией╗, которая так необходима была все более отстававшей от Запада России. Опираясь на марксистскую стратегию, Сталин потом лподнимет Россию на дыбы╗, создаст передовые производственные технологии и сделает ее способной отразить гитлеровский лдранг нах остен╗. И в этом историческом процессе в мировоззрении Сталина происходит синтез марксизма с идеей русской державности. Возникает великая идея державы для народа.

Несомненно, что рождение этой идеи имело свои предпосылки. Мы знаем, что в бурях 1917-го Сталин проявил себя как талантливый организатор политической и военно-революционной работы. Конечно, таланты в среде революционеров не были редкостью. Однако в нем уже тогда было нечто, отличавшее его от большинства партийных руководителей. И оно проявилось сразу же, как только он волею случая стал едва ли не главной фигурой партийного съезда летом 1917 года. Он сделал заявление, которое прозвучало тогда пророчеством: лНе исключена возможность, что именно Россия явится страной, прокладывающей путь к социализму╗.

Скажете, что ж тут пророческого Ц все шло к тому, чтобы произошла революция. Да, но при этом никто не думал, что Россия первой будет строить социализм. Русской революции отводилась роль лпрорыва в слабом звене капиталистической системы╗. Почитайте статью В. И. Ленина лОчередные задачи Советской власти╗, написанную в 1918 году, и вы увидите там следующее: лМы сейчас самая передовая страна, потому что у нас передовой политический строй. Но это только до тех пор, пока пролетарские революции не произойдут в передовых странах Европы. Тогда мы снова окажемся страной, отсталой во всех отношениях, и двинемся вслед за европейскими странами по пути социализма╗. Как видите, Ленин даже после революции не допускал мысли, что Россия пойдет каким-то особым путем, а не вслед за Европой. Сталин не только допускал, но и сделал эту идею основой всей своей политической деятельности.

Это определило в дальнейшем основы его государственной политики. Сейчас трудно сказать, насколько четко Сталин в годы своей революционной молодости мог бы сформулировать мысль о том, что Россия является особой цивилизацией и что это обстоятельство определяет всю ее историческую судьбу. Но хорошо известна глубокая интуиция Сталина, и, по-видимому, как раз интуитивно он это почувствовал уже тогда. А поэтому все, что он делал потом в своей революционной деятельности было отнюдь не конечной целью, а предпосылкой главного. Этим главным и стало превращение России в могучее, жизнестойкое государственное образование. Это хорошо видно сейчас, в ретроспективе, но, по-видимому, он и сам, будучи уже на вершине пирамиды государственной власти, представлял свою деятельность именно так: революция Ц плацдарм для создания великой державы, марксизм Ц идейный плацдарм для революции.

Когда говорят о том, что Сталин соединил социализм и патриотизм, то делают акцент на факте создания великой социалистической державы. Но следует подчеркнуть, что сталинский патриотизм Ц это не только державность как таковая, сталинский патриотизм Ц это прежде всего уважение к русской культуре в целом и к ее нравственным основаниям Ц в особенности. Оно-то и стало лрычагом╗ для создания великой державы. В годы войны и после нее Сталин нередко выступал как идеолог панславизма, уже никак не укладывающегося в рамки марксистской идеологии. Марксизм не акцентирует внимание исследователя детерминант исторического процесса на приоритете национальной культуры.

Как известно, культура Ц это общественно-исторический опыт народа, явленный прежде всего в его языке, опыт, передаваемый из поколения в поколение. Сталин хорошо знал, что такое национальная культура, он много и лплотно╗ занимался теорией наций и национальных отношений. Но обычно подразумевается, что национальный вопрос касается лишь российских инородцев. Между тем, для Сталина это был прежде всего русский национальный вопрос. Через эту призму он оценивал роль национальной культуры в общественных процессах. И с учетом этого не кажется странным, что в конце 40-х Ц начале 50-х он пишет специальные работы, составившие книгу лЭкономические проблемы социализма в СССР╗, и в то же самое время Ц работы, объединенные в книге лМарксизм и вопросы языкознания╗. Проблемы языка как основы национальной культуры представляются ему ничуть не менее важными, чем проблемы экономики.

Сталин не был неким марксистским ортодоксом, а воспринимал марксистское учение в лцивилизационных координатах╗, через призму русской культуры и российской истории. Он видел в марксизме то ценное, что помогало России выполнить свою историческую миссию. Этим ценным были и революционная программа и идеал коммунистического общественного устройства. То и другое было изначально близко русскому духу, но надо было сделать титаническое усилие мысли и действия, чтобы соединить их Ц марксистскую идею и чаяния русского народа. Сталин сделал это, выдвинув великую идею создания народной державы.

Это был гигантский шаг вперед в понимании роли культурных факторов в развитии общества. Сталину было совершенно ясно, что перспективы российской истории невозможно трактовать только узко экономически: в России культура Ц первейшее дело, лпервее╗, нежели экономика. Опираясь на эти представления, он своей политикой придает социалистическому развитию страны традиционные формы, обусловленные культурными императивами. В результате социализм, построенный под руководством Сталина, оказался специфически русским явлением и, по-видимому, останется в исторической памяти как явление не только великое, но и неповторимое.

Сейчас, после крушения советского строя многие задаются вопросом: а надо ли было строить социализм и стремиться к осуществлению коммунистического идеала? Вот на Западе обходятся без всего этого и неплохо живутЕ Здесь, однако, все зависит от смысла, который вкладывается в понятие лхорошо жить╗. Если при этом имеется в виду обеспеченность материальными благами, предметами, создающими телесный комфорт, то да, на Западе неплохо живут. Но, как говорят, не хлебом единым жив человек, и, по Ф. М. Достоевскому, он скорее истребит себя, чем согласится на бессмысленную жизнь. А вот смысл жизни для западного человека Ц проблема. Смысл ведь присутствует только в жизни нравственной, в жизни, ориентированной на других, в стремлении обеспечить общественную справедливость.

Западная цивилизация по природе своей экспансивна и агрессивна, она всегда делала ставку на подчинение, завоевание, лвестернизацию╗ других. Справедливое же общество может восторжествовать только как справедливость для всех, во всем мире. Русские никогда не были экспансивными и агрессивными, они видели свое счастье во вселенской справедливости, и именно поэтому смогли создать великое многонациональное государство. Такой всечеловеческий идеал как раз и способен подвигнуть людей на великие деяния. Он, этот идеал есть основа сакраментальной лрусской идеи╗. Сталин, сын великого Отечества, осознав глубочайшее единство коммунистического идеала и нравственных императивов русской культуры, стал и великим народным вождем, и любимым отцом семьи народов по имени СССР. Невозможно сомневаться в том, что только воссоздание этой семьи явится подлинным возрождением великой России.

 

 

Родная Земля: Губернский еженедельник. Ц

Иркутск, 2000. Ц № 40