В

В. А. Туев,

доктор философских наук, профессор,

председатель Иркутского городского

историко-культурного общества

лНаш Сталин╗

ЭПОХА И ЛИЧНОСТЬ

В нашей стране во все времена многое зависело от того, кто стоял во главе государства. Так было и в сталинскую эпоху: ее грандиозные свершения стали фактом, потому что великая революция выдвинула на роль вождя народа великую личность. Эту роль мог исполнить не профессионал-реформатор, не лсоциальный менеджер╗, а именно вождь, сумевший сделать население страны единым народом и вдохновить его на трудовые и боевые подвиги во имя будущего. Вождь как носитель высоких идеалов духовности и справедливости. По своим личностным качествам Сталин, как никто другой, подходил к этой роли. В его до сих пор во многом загадочной личности соединились такие черты, как глубина интеллекта, твердость характера, поистине стальная воля и непоколебимая целеустремленность, всецело подчиненная интересам страны и народа.

Его характеру были присущи внутренняя собранность, решительность в сочетании с осторожностью и взвешенностью подхода к судьбоносным решениям. Кажется, всего лишь раз в жизни, да и то на считанные минуты он был лвыбит из седла╗. Было это 22 июня 1941-гоЕ Как вспоминает Г. К. Жуков, в пять часов утра в кремлевском кабинете Сталина собрались члены Политбюро и военные руководители, уже знавшие о нападении. лИ. В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках набитую табаком трубку. Он сказал:

Ц Надо срочно позвонить в посольство.

В посольстве ответили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения.

Принять посла было поручено В. М. МолотовуЕ

Через некоторое время в кабинет быстро вошел Молотов.

Ц Германское правительство объявило нам войну.

И. В. Сталин опустился на стул и глубоко задумалсяЕ╗

Но это состояние не помешало ему тут же начать напряженную работу. В течение одиннадцати часов подряд он провел 29 встреч и совещаний с государственными, военными и хозяйственными руководителями, принимая политические решения первостепенной важности. На другой день, 23 июня, он начал работу в 3 часа 20 минут, на сей раз Ц 21 встреча, в последующие дни Ц до 30 совещаний в день. Каждый раз Ц решения, распоряжения, директивыЕ И это только в рабочем кабинете, где все встречи фиксировались в специальном журнале, но они могли быть, кроме того, на даче или в кремлевской квартире. И так всю долгую войнуЕ

В самые трудные дни войны он не только сам оставался спокойным, уверенным, работоспособным, но и вдохновлял буквально всех. А. С. Яковлев, знаменитый авиаконструктор, вспоминал, каким был Сталин в критические дни октября 41-го, когда немцы прорвали оборону в районе Можайска: лЯ очень внимательно всматривался в знакомую фигуру и старался угадать душевное состояние человека, к которому устремлены теперь взоры и надежды миллионов людей. Он был спокоен, в нем незаметно было никакого возбуждения. Чувствовалось, правда, крайнее переутомление, пережитые бессонные ночи. На лице его, более бледном, чем обычно, видны были следы усталости и забот. За все время разговора с ним, хотя и невеселого, его спокойствие не только не нарушилось, но и передалось намЕ╗ лВ первые месяцы войны мы находились под впечатлением неудач, наши войска отступали, всем было очень тяжело. Сталин никогда не показывал вида, что ему тяжело. Я никогда не замечал у него растерянности, наоборот, казалось, что настроение у него бодрое, отношение к людям терпимое. Он понимал, видимо, что в такие моменты людей нужно поддержать, подбодрить╗.

По словам его переводчика В. М. Бережкова, в первые недели, когда многим казалось, что СССР не выдержит натиска, высокопоставленные иностранные посетители были настроены весьма пессимистически. Но после бесед со Сталиным они уезжали из Москвы в полной уверенности, что советский народ будет сражаться и победит. лНесмотря на казавшуюся безнадежной ситуацию, он умел создать атмосферу непринужденности, спокойствияЕ В кабинет, где всегда царила тишина, едва доносился перезвон кремлевских курантов. Сам лхозяин╗ излучал благожелательность, неторопливость. Казалось, ничего драматического не происходит за стенами этой комнаты, ничто его не тревожитЕ Говоря о нуждах Красной Армии и промышленности, Сталин называет не только зенитные, противотанковые орудия и алюминий для производства самолетов, но и оборудование для предприятий, целые заводы.

Поначалу собеседники недоумевают: доставка и установка оборудования, налаживание производства потребуют многие месяцы, если не годы. А ведь западные военные эксперты утверждают, что советское сопротивление рухнет в ближайшие четыреЦпять недель. О каком же строительстве новых заводов может идти речь? Даже оружие посылать русским рискованно Ц как бы оно не попало в руки немцев. Но если Сталин просит заводы, значит, он что-то знает, о чем не ведают ни эксперты, ни политики... И вот Гопкинс, Бивербрук, Гарриман заверяют Рузвельта и Черчилля, что Советский Союз выстоит и что есть смысл приступить к организации военных поставок стойкому советскому союзнику╗.

Американский дипломат Джордж Кеннан характеризует лдиалектичность╗ и сложность сталинского характера: лСмелый, но осторожныйЕ терпеливый и настойчивый в достижении своих целей. Способный действовать с большой решительностью или выжидательно и скрытно Ц в зависимости от обстоятельств, внешне скромный и простой, но ревниво относящийся к престижу и достоинству государстваЕ Принципиальный и беспощадно реалистичный, решительный в своих требованиях в отношении лояльности, уважения и подчинения. Остро и несентиментально изучающий людей Ц Сталин мог быть, как настоящий грузинский герой, большим и хорошим другом или непримиримым, опасным врагом. Для него трудно было быть где-то посередине между тем и другим╗.

Югославский политический деятель Милован Джилас запомнил прежде всего лцепкость╗ его интеллекта: лСталин обладал необычайно чутким и настойчивым умом. Помню, что в его присутствии невозможно было сделать какого-либо замечания или намека без того, чтобы он тотчас этого не заметилЕ Добавлю еще, что Сталин был Ц насколько я заметил Ц живой, страстной, порывистой, но и высокоорганизованной и контролирующей себя личностьюЕ Он обладал выдающейся памятью, безошибочно ориентировался в характерах литературных персонажей и реальных лиц, начисто позабыв порой их имена, помнил массу обстоятельств, комментируя сильные и слабые стороны отдельных государств и государственных деятелей. Часто цеплялся за мелочи, которые позже почти всегда оказывались важными... Сталин свободно ориентировался в вопросах истории, классической литературы и, конечно, в текущих событиях... Изначальное впечатление о нем как о мудрой и отважной личности не только не тускнело, но и, наоборот, углублялосьЕ╗

Хорошо знавший Сталина маршал Г. К. Жуков отмечал: лТрудно сказать, какая черта характера преобладала в нем. Человек разносторонний и талантливый, он не был ровным. Он обладал сильной волей, характером скрытным и порывистым. Обычно спокойный и рассудительный, он иногда впадал в раздражение. Тогда ему изменяла объективность, он буквально менялся на глазах, еще больше бледнел, взгляд становился тяжелым и жестким. Не много я знал смельчаков, которые могли выдержать сталинский гнев и отпарировать удар╗.

На этом основании еще с хрущевских времен рассуждения о лдиктаторстве╗ Сталина приправляют баснями о том, что ему нельзя было возражать, тем более Ц спорить с ним. Между тем, люди, видевшие Сталина в работе, не подтверждают это. Композитор Тихон Хренников воспроизводит эпизод с обсуждением в Комитете по Сталинским премиям книги Константина Седых лДаурия╗. Против нее и на секции, и на пленуме был только один человек Ц председатель литературной секции Александр Фадеев. Он говорил, что в книге неверно показана роль партии, искажены некоторые события и т. д. Свою точку зрения он изложил на Политбюро. Сталин говорит: лТоварищ Фадеев, ведь это же не публицистика, это же художественное произведение. Я считаю, что там великолепно показана роль партии. И ведь в художественном произведении, в романе не обязательно с абсолютной точностью показывать отдельные исторические эпизоды, мелкие факты, которые запечатлелись в вашем сознании, когда вы там жили. Это прекрасная книга╗. Фадеев опять возражает: лТоварищ Сталин, я с вами не согласен, я категорически против этой книги╗. И развивает свои аргументы. Сталин ему: лТоварищ Фадеев, нельзя же так. Это ведь литературное произведение, которое читается с захватывающим интересом, выразительно воспроизведена одна из блестящих страниц нашей революции на Дальнем Востоке╗.

К согласию они так и не пришли. Но спор завершился не единоличным решением Сталина, а обращением его к членам Политбюро: лКаково ваше мнение?╗ Они высказались лза╗, и лДаурия╗ получила Сталинскую премию, несмотря на возражения председателя литературной секции.

Сам же Т. Н. Хренников вопреки поддержанному Сталиным мнению председателя Комитета по делам искусств Н. Н. Беспалова, что давать Сталинскую премию музыканту Павлу Нечипоренко как-то несолидно, потому что он балалаечник, в своем выступлении темпераментно отстаивал право балалайки на общественное признание, и Сталин, немного подумав, согласился, Ц доводы профессионала оказались достаточными для перемены уже сложившегося мнения.

Людей, которые имели свою точку зрения и смело отстаивали ее, Сталин высоко ценил. Некоторым высокопоставленным, но тихим генералам ставил в пример Г. К. Жукова: лА вы доказывайте свою точку зрения. Вот Жуков. Я ему два слова, а он мне четыре╗. Сам Г. К. Жуков вспоминал, как отстаивал свое мнение перед Сталиным В. М. Молотов: лЯ не раз был свидетелем такой сцены: Сталин уже нервничает, безуспешно стараясь убедить Молотова в своей правоте, а тот только посмеивается и продолжает настаивать на своем╗.

Известен и такой факт: академик Д. Н. Прянишников, учитель Н. И. Вавилова, бурно и активно протестовал против его ареста, до конца дней своих не переставал восхищаться его талантом, более того, он представлял арестованного ученого к Сталинской премии, выдвигал его кандидатуру на выборах в Верховный Совет СССР. Но это не помешало присуждению самому академику Сталинской премии через год после этих событий. Это ли не свидетельство того, насколько импонировали Сталину открытость воззрений и гражданская позиция человека! Если человек отстаивал справедливость и интересы дела, он всегда мог рассчитывать на его поддержку. Главное в Сталине было то, что он был личностью, в которой сочетались высота интеллекта и сила характера, нацеленные на достижение всенародного блага и счастья каждого человека.

Сегодня страна находится в состоянии тяжелейшего кризиса, выход из которого может быть найден только личностью крупного исторического масштаба. Так, кстати, в ХХ веке было не только у нас. Роль выдающихся лархитекторов реформ╗ сыграли в послевоенные десятилетия Шарль де Голль во Франции, Людвиг Эрхард в Германии, Дэн Сяопин в Китае, Ли Куан Ю в Таиланде. И это только наиболее яркие примеры. Задача нашего общества состоит в том, чтобы вновь выдвинуть на авансцену политической жизни личность такого масштаба, как Сталин.

Иркутская неделя: Областная газета

Иркутского Дома печати. Ц

Иркутск, 2004. Ц № 9